27 марта началась неделя предметно-цикловой комиссии дирижерско-хоровых дисциплин, в рамках которой был создан информационный выпуск, посвященный 150-летию гениального пианиста и талантливого дирижера, вклад которого в отечественную и мировую культуру велик и бесценен – Сергея Васильевича Рахманинова.

Широкому кругу слушателей С.В. Рахманинов известен, прежде всего, как композитор и пианист-виртуоз. Но далеко не все знают о дирижерской деятельности Сергея Васильевича, гений которого проявился и в этой области искусства, оставив большой след в развитии отечественного и мирового искусства дирижирования.

Родился Сергей Рахманинов 1 апреля 1873 года в деревне Семеново, недалеко от Новгорода. Детские годы мальчика прошли в родовом имении отца Василия Рахманинова — Онег. Сергей интересовался музыкой с ранних лет. Первым педагогом музыки для мальчика стала мама, которая и научила его нотной грамоте. Потом к нему приходила приглашенная пианистка, а в возрасте девяти лет мальчик стал учеником младшего класса Санкт-Петербургской консерватории. Из-за нехватки дисциплинированности и собранности учёба не заладилась, и отец настоял о переводе в Москву, где за учениками осуществлялся постоянный надзор, они не отходили от инструмента на протяжении шести часов каждый день. Кроме этого их для них было обязательным посещение Оперного театра и Филармонии.

В 1892 году Сергей Васильевич Рахманинов, как известно, блестяще окончил Московскую Консерваторию с большой золотой медалью одновременно по двум специальностям – фортепиано и композиции. Дирижерских классов тогда еще не существовало, и постигать искусство дирижирования, кроме как на практике, можно было лишь путем прямого наблюдения за работой с оркестром разных маэстро.

Поскольку систематической школы у Рахманинова не было, да и наблюдения его были в немалой степени ограничены, то оставался опыт, постепенно приобретавшийся в процессе непосредственной дирижерской практики, в которой Рахманинов опирался на свой безупречный вкус, феноменальный слух, память, тонкое чутье оркестрового колорита и стиля. Однако опыт этот нелегко достался Рахманинову.

Сергей Васильевич вспоминал о своём дирижерском дебюте в частном театре мецената Саввы Мамонтова, где ему была предоставлена всего лишь одна репетиция оперы «Жизнь за царя», которую знал он досконально: «Я чувствовал, что способен дирижировать, хотя и имел весьма туманное представление о технике дирижерства. В своем юношеском оптимизме я считал это неважной деталью, так как до этого я никогда не дирижировал». Но всё оказалось гораздо сложнее. «Пока дело касалось одного оркестра, — продолжает он, — все шло вполне благополучно, но как только присоединились певцы, произошла катастрофа и наступил полный хаос. С ужасом и отчаянием я довел первую репетицию до конца. Ко всем моим разочарованиям прибавилось и то, что я неспособен и дирижировать».

После этого оперу передали другому дирижеру. Наблюдая за ним, «я не отрывал глаз от его палочки и только тогда понял причину своей катастрофы: оказывается, я не подавал знаков ни одному певцу».

12 октября 1897 года Рахманинов выступил впервые как дирижер в театре Мамонтова, затем последовали годы служения в московском Большом театре (более 25 спектаклей), широкая концертная деятельность. Едва   ли кто   ожидал   в   начале   дирижерской   деятельности Рахманинова, каких высот достигнет он и в этой области.

Гордившийся дружбой с Рахманиновым, Ф. Шаляпин вспоминал: «Когда Рахманинов сидит за фортепиано, то приходится говорить не «я пою», а «мы поем».

Многочисленные отзывы критиков сошлись во мнении, что «Рахманинов-дирижер — явление несравненно более значительное, чем Рахманинов-композитор. Тут он и оригинален, и мощен, и имеет ту абсолютную уверенность, которая составляет признак таланта первого ранга». Все, кто присутствовал на его концертах, помнят те широкие характерные жесты всей руки, не идущие только от кисти; иногда эти его жесты оркестранты считали чрезмерными, но они были у него привычны и им понятны. Никакой надуманности в движениях, позы, никакого эффекта рисунка рукой не было. Было безграничное увлечение, предваренное мыслью, анализом, пониманием и проникновением в стиль исполняемого.

Высокую оценку творчество Сергея Васильевича получило и за рубежом после вынужденной эмиграции. Эпитет «гениальный дирижер» стал привычным не только у публики, но и у критики.